В тот момент, когда вы будете читать этот текст, в Греции будут проходить Олимпийские игры — мероприятие, канонический смысл которого сводится к состязанию добрых молодцев и красных девиц на предмет того, кто из них быстрее или как вариант сильнее. Олимпийские игры — безусловно, самое знаменитое спортивное состязание из всех, которые только бывают (даже у меня они вызывают интерес, хотя я настолько далек от традиционных видов спорта, насколько это в принципе возможно), и наблюдает за ними практически весь мир.
Но наш мир сейчас таков, что самое благое начинание немедленно обрастает разными побочными эффектами. Победа в Олимпийских играх — это вопрос престижа для любой принимающей участие в них страны, поэтому неудивительно, что многие готовы пойти буквально на все, чтобы одержать победу.
Допинг-скандалы стали неотъемлемой частью любого крупного спортивного мероприятия, в котором замешаны престиж и деньги. Разумеется, есть разные точки зрения по этому поводу (официальные мы брать не будем, так как официальность является их единственным достоинством), но, мне кажется, уже сейчас очевидно, что в профессиональном спорте выдающиеся результаты невозможны без использования тех или иных способов форсирования организма, порой довольно жестоких.
Недавно я случайно оказался рядом с телевизором и решил его в виде исключения посмотреть. Пощелкав каналами, я наткнулся на интервью с каким-то сильно побитым жизнью мужичком, из рассказа которого стало ясно, что он был известным «гэдээровским» толкателем ядра и даже завоевал немало титулов и медалей. Казалось бы, ничего сверхъестественного, только в те времена, когда он ставил свои рекорды, он был женщиной.
Даже кинохронику с его / ее участием показали. Да, теткой он был, безусловно, крепкой — косая сажень в плечах, — но все-таки теткой! Ее ради достижения выдающихся спортивных результатов долго кормили разными препаратами, после чего оказалось, что ей, бедолаге, проще, простите, мужские гениталии пришить, чем долечить до состояния нормальной женщины.
С тех пор ситуация принципиально не изменилось, разве что методики форсирования человеческого организма существенно усовершенствовались. Насколько я понял, сейчас идет непрерывное соревнование между лабораториями, которые разрабатывают новые методы допинга для спортсменов, и лабораториями, которые занимаются выявлением новых методов допинга.
Современный профессиональный спорт — это могучая индустрия, куда люди вкладывают серьезные деньги и рассчитывают на прибыль от своих вложений. Поэтому самих спортсменов зачастую рассматривают как механизмы для достижения результата, безотносительно к тому, что будет с ними через пять лет после этого самого результата.
А бывает, как следует из вышеприведенного примера, всякое. Разумеется, непрерывно ведутся исследования, призванные минимизировать или отсрочить наступление побочных эффектов от употребления допинга, но пока, судя по всему, ученые не особенно преуспели на этом благородном поприще. Но рано или поздно они преуспеют, и вот тут-то станет всем интересно.
Смотрите сами: те препараты, которые пару десятков лет назад (или, может быть, меньше — я много всего по этому поводу успел прочитать перед тем, как сесть за этот текст, но, к сожалению, с датами у различных источников полная неразбериха) были уделом исключительно спортивной элиты, профессионалов, готовых ради очередного мирового рекорда остаток дней своих печальных наблюдать, как у них отваливалась печень и прочие ценные органы, сейчас относятся к категории любительских.
Купить их несложно. Я за пятнадцать минут нашел в Рунете полдесятка магазинов, торгующих разной химией для желающих достигнуть выдающихся результатов в той или иной спортивной дисциплине. Причем многие из этих магазинов ведут себя честно, описывая побочные эффекты, с которыми может столкнуться потребитель (поел стероидов — уменьшились, простите, яички), но народ это не останавливает.
Но назвать этот рынок массовым пока все-таки сложно, поскольку массовому потребителю еще не удалось предложить товар, который ему принесет сразу радость. Не считая «Виагры» и ее аналогов, которые, между прочим, тоже относятся к категории допингов. Однако это вопрос времени. Рынок препаратов и в перспективе устройств для увеличения возможностей одного отдельно взятого человека пока еще даже не начал формироваться, так как нет предложения. Но работы ведутся, и лет через десять оставаться натуралом, то есть человеком, который не подстегивает ни одну из функций своего организма, уже не будет никакого смысла.
Причем речь идет не только о физических возможностях организма. Посудите сами: если бы у вас была возможность за неделю до сложных экзаменов в школе или университете легально приобрести препарат, который гарантированно улучшает память процентов так на сорок на определенное время, а в качестве побочных эффектов вам бы пообещали небольшую депрессию после окончания действия химсредства — вы бы отказались? Не уверен. Пару дней хмурого настроения — зато экзамен сдан! Мне кажется, весьма привлекательный обмен.
Или другой вариант. Студент решил летом подработать грузчиком. У него есть два варианта действий: либо он просто корячится под роялями, таская их с этажа на этаж, либо две недели употребляет специальные таблетки, мышечная масса у него вырастает килограмм на 15, и остаток лета он проводит вполне довольный жизнью. Да, разумеется, осенью наступает отходняк, человек слегка заплывает жиром, но ведь можно опять обратиться к таблеткам…
Побочные эффекты от применения любых стимуляторов делятся на две большие категории: те, которые массовое сознание не приемлет, и те, которые оно же считает допустимыми. Севшая печень и импотенция в 25 лет — это перебор, а вот севшая печень и импотенция в 65 лет в обмен на могучее здоровье до этого момента уже может показаться привлекательной сделкой для многих подростков.
Проблема уже не в том, как не допустить проникновения допингов во все сферы нашей жизни, так как это просто невозможно (они проникнут сразу после появления массовых препаратов). Офисные сотрудники будут поглощать стимуляторы мозговой деятельности во время рабочей недели и мышечные стимуляторы перед отпуском (надо же покрасоваться перед девушками на пляже). Можно будет подстегивать любую функцию организма, и все начнут этой возможностью с удовольствием пользоваться, как только неприятности, вызванные этим выбором, будут отсрочены на неопределенное время (то есть на срок более 20-25 лет, ибо люди не в состоянии всерьез составлять планы на такие отрезки времени).
Проблема лишь в том, на что станет похоже наше общество через этот промежуток времени. Опять-таки не забываем, что развиваться будет не только индустрия химического форсирования возможностей организма; с очень большой вероятностью появятся стимуляторы сугубо технологические. Я понятия не имею, как они будут выглядеть, но ученые наверняка что-нибудь по этому поводу придумают.
Людей, которые не используют в своей повседневной жизни те или иные формы «форсажа», практически не останется. Форсированное население будет выгодно всем: от жен, которым офисные работники смогут уделять должное внимание, проводя на совещаниях и переговорах по 16 часов в сутки, до работодателей, поскольку производительность труда будет неуклонно расти. Ну и, конечно, государства будут счастливы: у них появится фантастически энергичное население и армии, полные вдохновленных и сильных солдат.
Индустрия допингов, как фармакологических, так и любых других, довольно скоро во всех странах, где она вообще есть, станет отраслью стратегического значения, вроде высоких технологий. Страны будут конкурировать между собой, и, вполне возможно, через пару десятков лет в какой-нибудь из войн впервые одержит победу не то государство, у которого будет лучше техника, но то, у которого будут генералы с форсированными мозгами и солдаты с реакцией, как у механизмов.
Так что рассказы МОК о том, что им не нравится допинг, — лицемерие. Избавиться от него уже не удастся, единственный способ сделать ситуацию честной — это проводить две Олимпиады: одну для натуралов (то есть спортсменов без модифицированных функций организма), а вторую — для всех остальных. Допинг никогда совсем не запретят, потому что накачанный стимуляторами гражданин великой страны Америки (или любой другой) — это наше общее будущее.
А Олимпиаду я все равно буду смотреть. Во-первых, интересно, а во-вторых, возможно, у кого-то из спортсменов, показываемых по телевизору, по венам перекачивается прототип того самого препарата, которое мои дети будут закапывать себе в нос. Прямо перед экзаменами.
Remo
