Вот уже много лет я читаю книжки на электронных носителях, в связи с чем испытываю немалое облегчение: раньше во время путешествий мне приходилось таскать за собой лишний чемодан с книгами (не шучу), а теперь у меня в телефоне несколько тысяч томов, и поэтому я совершенно не боюсь, застряв в каком-либо странном аэропорту, остаться без чтива.
Однако иногда я все же покупаю бумажные книги, но не потому, что не умею интернетом пользоваться, а просто в знак уважения к труду их авторов. Среди работ российских фантастов я честно всегда покупаю «бумагу» двух писателей – Вадима Панова и Сергея Лукьяненко, так как обоих считаю совершенно выдающимися представителями современной российской литературы.
Вадим – автор нескольких фантастических циклов, среди которых особенно выделяются «Тайный город» и, конечно же, совершенно эпический цикл «Анклавы», описывающий наш мир в конце XXI века. Я долго тупил, потом все-таки связался с Вадимом, и он любезно согласился ответить на наши вопросы.
Внемлите словам умного человека!
Q. Расскажите вкратце о себе.
A. Я – писатель. Или это совсем кратко? Но в действительности так и есть: я – писатель, я рассказываю истории, и, смею надеяться, это у меня получается. Мне нравится видеть наш мир не в привычном, обыденном облике, а дополненным Чудом или Наукой. Мне нравится рассказывать о людях, которые ищут и не отступают. Нравится смешивать реальность с невозможным.
Q. Как вам пришла в голову идея «Анклавов»?
A. Если говорить с пафосом, то «это случилось на рубеже тысячелетий». Но самое смешное, что если убрать пафос, то ответ окажется абсолютно таким же – на рубеже тысячелетий. Календарный переход из века XX в век XXI магически подействовал на мир, все задумались над тем, что будет дальше, с каким багажом мы входим в будущее и как сумеем им распорядиться, и я, естественно, не мог пройти мимо столь интересного вопроса: что нас ждет впереди? Сначала я просто размышлял, прикидывал, а затем, немного неожиданно для самого себя, понял, что на основе размышлений выстраивается концепция мира, который, возможно, станет реальностью через 50-100 лет.
Q. Знали ли вы, чем закончится цикл, когда начинали его писать?
A. «Анклавы» не цикл, а книжный сериал – несколько самостоятельных романов, составляющих законченную историю. Я описывал финал эпохи Анклавов, финал мира потребления и, соответственно, знал, что история эта конечна. Вопрос заключался только в том, сколько книг мне потребуется, чтобы подвести историю к той кульминации, которую я видел, начиная работу над «Московским клубом».
Q. Можно ли считать цикл «Анклавы» прогнозом?
A. Будущее вариативно, и с этой точки зрения – да, «Анклавы» – одна из возможных линий развития нашей цивилизации. Но мне, если честно, этого не хотелось бы. С другой стороны, альтернатива «Анклавам» – глобальная война, то есть вариант не менее печальный…
Q. Какие книги читаете вы?
A. Разные. Стараюсь выбирать хорошие. Есть такой редкий жанр литературы – хорошая книга. Она может быть детективом, фантастикой, мемуарами, любовным романом – неважно. Она прекрасно написана. Она увлекает. Она заставляет задуматься… Я предпочитаю такие книги.
Q. Чем вы увлекаетесь?
A. Я люблю путешествовать, люблю фотографировать, люблю собирать грибы, но больше всего люблю сочинять и придумывать. На это не жалко никакого времени.
Q. Как вы думаете, на что похож будет наш мир через 10 лет?
A. На наш мир. Все, что нас окружает, – это наш мир, мы сделали его таким: своим трудом или ленью, заинтересованностью или неприятием, умом или глупостью. Мир будет нашим всегда, а вот насколько он будет дружелюбен, зависит только от нас. Возможно, нас ждет война, возможно – экологическая катастрофа, возможно – дичайшая планетарная диктатура, перед которой поблекнет даже «1984» – современные технологии позволяют говорить об этом. Возможно все. Поэтому так важно не быть овощем, не доверять слепо «говорящим головам» и не идти на сделки с совестью.
Q. Посоветуйте нашим читателям фантастов, которые, с вашей точки зрения, заслуживают внимания.
A. Нил Стивенсон превосходен в каждой книге. В последнее время он предпочитает очень крупную форму – его романы необычно толсты для нашего времени, но, поверьте, они стоят того, чтобы их прочитать.
Q. Многие фантастические книги, написанные в XX веке, уже в прямом и переносном смысле стали классикой. Не пора ли их включать в школьную программу?
A. Я люблю фантастику, но отношусь к ней без подобного пиетета. Фантастика для меня любимица, и я не вижу причин превращать ее в «обязаловку». Уверен, что школьники обязаны прочесть «Преступление и наказание» или «Войну и мир», а вот читать или нет Жюля Верна, они должны определять сами. Единственное исключение я сделал бы для «1984» Оруэлла, который с ужасающей точностью предсказал, к чему придет его страна…
Q. Как вы считаете, к какой системе оплаты своего труда придут писатели, учитывая тотальный уровень пиратства? Вообще, можно создать такую систему, чтобы у людей был мотив пробовать писать и они знали, что если сделают работу хорошо, то каким-либо образом она будет оплачена пропорционально успеху?
A. «Считать» или «не считать» при ответе на данный вопрос бессмысленно – нужно опираться на факты. А факты таковы: при правильном подходе современные технологии способны свести уровень пиратства до приемлемого. Мы видим это на примере США, Германии и других стран, в которых действуют жесточайшие антипиратские законы, а государственные структуры полностью контролируют интернет. Власти развитых стран не стесняются палкой вдалбливать в население понимание того, что воровать грешно. У нас же, в России, пока царит свобода, этакий цифровой Фронтир, в котором каждый может обокрасть каждого и не понести никакого наказания. При этом робкие попытки государства навести в этой области порядок мгновенно натыкаются на слаженный хор так называемой правозащиты, твердо отстаивающей интересы воров.
Q. Какова роль писателя в мире, когда едва ли ни каждый первый искренне считает, что в состоянии излагать свои мысли письменно, в то время как существенное количество граждан ни думать, ни писать не умеют, но в силу иллюзий насчет себя, любимых, читать тех, кто умеет, перестали?
A. Так было всегда и так всегда будет: оценить хорошую книгу способны далеко не все. И то, как люди думают о себе, не меняется на протяжении веков.
Каждый человек может написать книгу, но не каждого будут читать.
Q. Каким образом в текущем море графоманства в Сети и реале выискивать фантастику, после прочтения которой не будет обидно за бесцельно прожитые годы? Может быть, есть места, какие-то системы отбора, созданные вменяемыми людьми… Про фестивали я знаю, но их результаты же не вывешивают в книжных, куда заскакиваешь с целью талантливого парня рублем поддержать.
A. Не существует гарантированного способа написать хорошую книгу, и не существует гарантированного способа выбрать «правильную» для себя книгу. Мы слишком разные, и то, что нравится одному, вызовет отторжение у другого.
А потому, увы, ответом на ваш вопрос станет сакраментальное «только опытным путем».
Q. Что вы думаете о концепции технической сингулярности? Как, по-вашему, может выглядеть ее приход и когда его следует ожидать?
A. С точки зрения большинства населения, сингулярность уже наступила – поскольку в массе своей люди абсолютно не понимают, чем занимаются ученые и к чему способны привести их исследования.
Если же серьезно, то я считаю, что сингулярность наступит после создания полноценного ИИ. Под определением «полноценный» я подразумеваю искусственно созданный мозг, способный не только работать быстрее человеческого, но и ставить принципиально новые задачи. Выдавать идеи и концепции. То есть быть способным к абстрактному мышлению. Фактически можно будет говорить о появлении нового разумного вида на основе кремния, что совершенно точно сделает бессмысленным существование вида предыдущего.
Q. Фантастика XX века – это фантастика предсказуемого будущего. Все были уверены, что будут летать к звездам корабли, где в лучшем случае курс будет прокладывать ламповый мозг, а в худшем – бухой штурман с логарифмической линейкой. Авторы в массе своей расходились только в сроках, когда этот момент настанет. Фантастика XXI века – это фантастика непредсказуемого будущего, ибо ясно только одно: на космос наша цивилизация забила, заигравшись в Цифру. Вместо экспансионистской концепции развития человечество устремилось по интенсивному пути, и ветвлений на этой дороге – миллиарды в Х степени. Как вы считаете, как долго продлится данный этап и чем он может кончиться?
A. Жестокая реальность убила светлые мечты…
Взрыв науки и технологий, случившийся после Великой Отечественной войны, породил поколение оптимистов, искренне веривших в то, что их дети будут летать если не на Сириус, то уж точно к Марсу. Но поскольку коммерческую выгоду таких полетов доказать не удалось, а «будущее человечества» – слишком размытое и никому не интересное понятие, мы остались без космоса. При этом нас становится все больше, а ресурсов – все меньше, и поскольку дороги к звездам нет, будет бойня.
Q. Люди моего поколения, те, кому около 35, последние, кто еще застал аналоговый мир. Вы видите разницу между «аналоговыми» и «цифровыми» поколениями?
A. Доступность информации сыграла с неподготовленными умами злую шутку: среди них много потребителей контента, но гораздо меньше, чем раньше, творцов.
Q. Если в глубокой старости у вас будет возможность продолжить жизнь любого качества в виде содержимого накопителя, вы согласитесь?
A. Трудно сказать. Желание жить прошито в нас на уровне инстинкта, и если появится возможность остаться… Не знаю… Но, полагаю, искушение будет велико.
Q. Смерть тела – это конец истории для индивидуума?
A. Да, если мы говорим об обычных людях.
Q. Как вы относитесь к трансгуманизму и его последователям?
A. Источник вечной молодости, философский камень, молодильные яблоки… Знакомые сочетания? Людям свойственно мечтать жить вечно и оставаться вечно молодыми. Раньше они бегали к знахаркам, сейчас – к ученым. Но если их вложения помогают перспективным исследованиям, я могу это только приветствовать.
Q. Если человек в современном мире и текущих обстоятельствах хочет написать свою первую книгу, что бы вы ему посоветовали? (Ответ «забить» тоже возможен )))
A. Я люблю людей, которым есть что сказать. Пишите!
Q. Понимаете ли вы, откуда у вас в голове берутся те миры, которые вы потом описываете?
A. Нет, и никто не понимает. Но я знаю точно, что для появления идей, миров, образов требуется хорошая база, знания, которые можно почерпнуть только в серьезных книгах.
Спасибо за интервью, теперь хочу почитать творчество Вадима.