17 лет назад 1 ноября 2006 в 12:03 536

Над миром висит мегабитовая бомба, неся угрозу информационного взрыва. — Станислав Лем

О том, что современный мир — мир сверхскоростей — не только в смысле физическом (летаем быстро, иногда быстрее звука; ездим тоже — за шесть часов от Лондона до Сан-Тропе — даже представить страшно; вместо писем, которые по две недели из Рыбногорска в Дураково идут, за тридцать секунд отсылаем-получаем сообщения по мылу и т. д.), но и во всех остальных смыслах (черт его знает, как их назвать скопом) — на разные лады говорили и говорят примерно с середины прошлого века.

Двадцатого, кстати, не девятнадцатого. Хотя как-то все же было спокойнее, когда прошлый век был девятнадцатым. Вот уж когда народ не торопился и потому успевал множество таких вещей, которые сейчас доступны только узким специалистам и высоким профессионалам. 

Так вот в двадцатом веке впервые раздались причитания по поводу того, что живем мы в век скоростей и обилия информации, что ориентироваться в этом лавинообразном (или лавообразном?) потоке невозможно, что современный человек ничего не успевает не то чтобы пережить, а просто сообразить, и, пожалуй, этими информационными потоками его скоро накроет и расплющит.

А потом еще и протаращит.
Информационный бум последнего времени прежде всего сказался на, как это принято сейчас изящно описывать, «подрастающем поколении». У тех, кто постарше, закалка есть, опыт, и они по неизвестным причинам испытывают потребность подумать, а иногда и понять какую-нибудь мысль. Разумеется, не всегда, не часто, но — бывает. 

Заметили (может быть, и по себе тоже), что 90% молодых и ранних вообще ничего не знают о том, что было вчера? Не пятьдесят лет назад (путают Первую и Вторую мировые войны), не век назад («Чехов? Это такой с бородой? Или бритый?»), не десять лет назад («Чего? пацифистские значки запрещали? Хорош врать-то!»), а вчера. Фильмы (более чем увлекательные), которые вышли в 1990-х, не помнят и знать не хотят, музыку слушают только ту, которую в понедельник по МузТВ крутили, а про «битлов» и Queen с высоты современности судят как о «старье».

Цитирую: «Меркьюри? Да вы что?! Вот Алсу — она да, она зажигает!». Защищаются, в общем, от обилия информации, которую переварить не в состоянии ни при каких обстоятельствах, а потому удерживают в голове только то, о чем чаще говорят.

Заметим, что и качество информации со временем меняется — она становится плоской, как промокашка, она стремительно теряет смысл, она сообщает только о том, что произошло, но молчит о том, почему, зачем, как и что это значит. Осмысление заменяется ярлыками: «культовая группа», «крутой мэн», «прикольный клуб» и проч.

А между тем детишкам предстоит социализироваться. Для тех, кто забыл, что сие значит, напоминаю: социализация — процесс интеграции индивидуума в общество. Попросту говоря, поиск своего места, а заодно поиск жизненных целей, определение приоритетов и т. д. И происходить это может по-разному.

Один мой более или менее случайный знакомый, например, достигнув шестнадцати лет отроду и проживая не в племени, затерянном среди пустынь Южной Африки, а в столице нашей родины городе-герое Москве, ничего не знал не только о Петре I, но и — не поверите — об Иисусе Христе! Зато у этого товарища был четкий набор жизненных ценностей и задач: 1) купить крутой мотоцикл, 2) купить крутой джип, 3) каждый вечер — три ящика пива для меня и Димона, 4) снимать телок скока хочешь, 5) чтобы все меня уважали.

На вопрос, за что уважать-то его все должны, отвечал повторением перечня предполагаемых достижений. Примечательно, что товарищ неумолимо продвигался к осуществлению поставленных целей — умел раскрутить своих небедных родителей на необходимые прибамбасы, а в среде себе подобных был чем-то вроде вожака стаи.

Собственно, социализироваться значит выживать. Некоторые выживают благодаря интуиции. Хотя считается, что социализация — это нечто противоположное инстинктивному существованию (все же человек биологический — не то же самое, что человек социальный), создается впечатление, что в наше время происходит она во многом благодаря инстинктам. Причем у некоторых эти инстинкты развиваются благодаря родителям (живешь бок о бок, поневоле поднаберешься).

Однако же значительная часть наших юных соплеменников — и число их увеличивается не только в городах, но, говорят, даже в селах — растут, воспитываются, социализируются, не отрывая обалдевшего взгляда от экрана монитора. Пока всяческие министерства образования-просвещения составляют проекты по осуществлению всеобщей компьютерной грамотности, те, кого они собираются осчастливить приобщением к новейшим технологиям, давно уж потихоньку ламерствуют, квакерствуют, а некоторые и вовсе хакерствуют.

Еще недавно казалось, что желания, чувства, стремления и понятие о смысле жизни растущим организмам, к сожалению, диктует телевизор. Посмотрел, как мелькают целлулоидные картинки на экране, и научился ходить, как Шварценеггер в «Коммандо», — расставив руки, будто на них и вправду какая-то мышечная масса завелась, строить каменную физиономию, как Лундгрен, и вообще — изображать крутых, как… (сравнение на всякий случай опустим — вдруг нас девушки юного возраста читают).

Но впоследствии, когда, как заметил великий писатель, было уже поздно, выяснилось, что кино вовсе не зло, а подражать киногероям не намного хуже, чем другим созданиям человеческой фантазии — Робин Гуду, например, Д’Артаньяну или на худой конец Хоббиту. А вот когда себя отождествляют не с киношным, но чувствующим и думающим существом, а с бегающим по экрану железным человечком, который прыгает и стреляет, стреляет и прыгает, — вот тут поневоле задумаешься.

Появление зачатков сообразительности у окружающих нас вещей нанесло ущерб сообразительности только-только начавшему социализироваться поколению. По существу, они приучают к какому-то особому мышлению: нажал комбинацию кнопок — две зелененькие и одну беленькую — и кофе разогрет до нужной температуры, нажал другую комбинацию — джинсы стиральная машина выплюнула почти сухие — раньше такие надевали, чтобы сидели внатяг. И так со всем и во всем. Но это мелочи, исполняемые на автопилоте. С компьютером разнообразнее, но именно поэтому гораздо мрачнее.

Компьютер приучает к собственной логике. Ну, например, игры. Всегда можно начать сначала, всегда можно попробовать другую роль. При этом сегодня — на одной стороне, завтра на другой: персонажи — только шахматные фигурки, разницы между разрушением мира и защитой мира, в общем-то, никакой. А то, что защитники сохраняют контуры человеческого тела, а противники показательно щелкают клыками, расположенными не в один ряд в зеленой пасти, — это вовсе не повод сочувствовать человекоподобным.

Скорее наоборот, прикольнее влезть в шкуру вот этого, покрытого чешуей и наростами шишек, — он «такой клевый». Во всем этом очень мало человеческого, если иметь в виду, что до последнего времени приметой человеческого в человеке почиталось наличие в нем души со всеми вытекающими. Нет соучастия — нет правды, которую отстаиваешь.

Но, конечно, не все играют в шутеры. Существуют и ролевые игры. Не знаю, как у кого, а вот в моем окружении весь молодняк от 10 до 25 с упоением играет в The Sims.

Чему ж нас учит эта «книга»? Очаровательные «симы», набор душевных свойств которых ограничивается несколькими параметрами: «милый», «активный», «общительный», «чистюля», — обладают определенными потребностями, которые также перечислены: «еда», «туалет», «секс», «развлечения», «комфорт». В общем-то, The Sims — та же игра в куклы, да только пока это были куклы, им детишки приписывали свои чувствования, печали и радости.

В компьютерной игре набор радостей и печалей, действий и желаний предписан программой, которая забавным образом предполагает, что у кукольной человеческой копии существуют только потребности типа поесть, потрахаться, крутая телка, батончик «финт» для тех, кто и вправду крут и т. п. Даже огорчение свое герои игры проявляют однозначно — топятся в бассейне. Очень смешно.

Все это мило и забавно — для тех, правда, кто знает о существовании другого мира — реального — и имеет опыт общения с ним. А для тех, кто на The Sims и прочем вырос?

Интернет. И вправду «сколько нам открытий чудных готовит» возлюбленный интернет! Готовит, но опять-таки для тех, кто к этому готов. То есть уже знает о человеческой истории и культуре хотя бы понаслышке, о существовании настоящих чувств хоть по какому-то личному опыту. А для тех, кто не знает? Мир простеньких желаний и незатейливых радостей. Все это отучает от сложных чувств, от интереса к сложному, того самого интереса, благодаря которому живет и наука, и искусство, и, что самое парадоксальное, сам интернет.

Таких людей, которые предпочитают «ничем таким не заморачиваться», хватало всегда. О них Роберт Родригес, приятель всем, надеюсь, известного Квентина Тарантино, сделал фильм, да не один. Но главный — «Гонщики». Про рок-музыканта 1950-х годов в провинциальной американской дыре, которого окружают те, «кто вправду крут», и по определению его ненавидят. Про прекрасную девушку, которая все же оказывается чужой ему, потому что для нее гитара, рок, музыка — «это всего лишь музыка».

Родригес цитирует давнишнее, еще черно-белое и очень хорошее кино «Вторжение похитителей тел». Это кино про инопланетян, которые заменяли людей стручками — растениями, принимавшими облик того или иного человека, похищавшими его тело. Эти стручки умели говорить, двигаться, но были совершенно бесчувственными! Так вот стручков становится все больше, и уже впору, как герой «Вторжения похитителей тел», завопить: «Они уже среди нас!».

Все прочие фильмы Родригеса — вариации на эту тему, потому что это — его излюбленная мысль, мысль, высказанная открыто в финале «Гонщиков» — после титров, когда уж и смотреть-то на экран, кроме сумасшедших кинофанатов, никто не будет, — так вот мысль эта такова: «Нужно бороться, чтобы оставаться человеком, и не поддаваться влияниям извне».

…А Родригес, кстати, делает теперь другое кино. «Дети-шпионы», например. Простенькое, как мычание недоеной коровы, вроде «Ангелов Чарли». Зато сколько спецэффектов! Сделанных с помощью компьютера…

Информация везде

 
Как известно, современное общество определяется как информационное, в отличие от индустриального, каковым оно именовалось до последнего времени.

Информация, ее объем, способы ее распространения все в большей степени определяют существование человечества и человека.

Чтобы как-то справляться с информационными потоками, создаются соответствующие рабочие места.

В США, например, число так называемых работников информационной сферы превышает уже 60% от числа всех работающих, но общей ситуации это вряд ли поможет.

Говоря языком компьютера, пользователи, даже самые подготовленные, не в состоянии поглотить и осмыслить информацию, и ее существование лишается всякого смысла.

А уж средства распространения и складирования информации усовершенствуются в десятки раз быстрее, чем пользователи успевают с ними освоиться.

 

Первопричина 
не в игре

 

Для большого числа людей компьютерные игры — основная форма существования и единственный вид деятельности.

О социализации таких людей говорить вообще сложно, поскольку почти единственные контакты, которые у них существуют, — это контакты с «машиной» или с другими пользователями в онлайне, причем и контактеры-пользователи воспринимаются наравне с персонажами игры.

Такие компьютерные кентавры проводят за играми по 15-18 часов в день, едва восстав ото сна, тянутся ручонками к клавиатуре и даже физиологические потребности удовлетворяют по возможности редко и нерегулярно.

Иногда компьютероманию сравнивают с наркоманией — про это я уже писал, вкратце: сравнение это — полная фигня.

Ибо если человек глуп, то это не результат. Это — первопричина.

Если верить психологам, 90% запойных игроков (и не надо забывать, что среди просто игроков запойными можно считать процентов 10) с возрастом (годам к 25) отчасти приходят в себя, берутся за другие занятия и начинают выбираться из своего панциря в реальную жизнь.

Но даже в этом случае они умудряются по 4-5 часов в день проводить за игрой. А уж как они общаются с действительным миром и в чем особенности этого общения — никто толком не изучал, а много нового и неожиданного, наверное, можно было бы обнаружить.

Remo

Никто не прокомментировал материал. Есть мысли?