16 лет назад 3 марта 2008 в 11:48 917

Наступил февраль, а вместе с ним пришла пора поездки на завод компании Epson, расположенный в городе Телфорд, графство Шропшир, Великобритания. На этом заводе производят картриджи для струйных принтеров, которыми снабжают Европу и Азию.

Согласитесь, в наши дни завод по производству чего-то компьютерного, расположенный в Европе, когда большая часть производственных мощностей индустрии была с успехом и значительным сокращением издержек переведена в Китай, – явление неординарное, из разряда «последних могикан», поэтому и посмотреть на него вблизи было особенно интересно.
Подготовка к поездке проходила в штатном режиме. Немного суеты с документами, впервые в жизни сдал отпечатки пальцев в визовом центре, порадовался гуманности англичан, выдающих преимущественно полугодовые и годовые мультивизы, собрал вещи, включая недавно подаренную PSP с двумя сезонами «Симпсонов» на ней, и отбыл в Шереметьево-2.
Кстати, видимо, руководство аэропорта озаботилось нарастающей конкуренцией с Домодедово, поэтому в старой доброй Шеремяге последние года два все довольно быстро меняется к лучшему. Очереди на регистрацию и на паспортный контроль стали заметно меньше, курить, в отличие от большинства других аэропортов, можно везде, дьюти-фри недорогие, и вообще цивилизация неумолимо наступает. Если бы не непредсказуемость дороги в аэропорт, где периодически возникают катастрофические пробки, и чудовищный индустриальный пейзаж вокруг второго терминала, вызванный постройкой третьего терминала, все вообще было бы шикарно.

Это тоннель под Темзой, по которому ходили рабочие к судостроительным докам

Прибытие
Прилетели мы (мы – это группа товарищей из разных СМИ, а также сотрудников славной компании Epson) в главный лондонский аэропорт Хитроу днем, и, пока остальные вылавливали свой багаж, я (как самый хитрый и ничего в багаж не сдававший) нашел ближайшую курилку. Она представляла собой стеклянную будку, пристроенную к внешней стене аэропорта. Не самая комфортная штука на свете, но хотя бы там фильмов ужасов про куриц и никотин не показывают на метровых плазменных панелях, как в курилках заводов LG в Корее. Впрочем, и здесь не обошлось без затей: как только я открыл дверь в это место, сработала пожарная сигнализация, которая гнусно завывала на плохо переносимых нормальным человеком частотах, пока не пришел скучный дядя в форме персонала аэропорта. Он пнул дверь в специальном месте, после чего сигнализация отключилась, за что ему все присутствующие выразили самую искреннюю благодарность. Правда, через пять минут она врубилась вновь, но к этому моменту я уже сбежал из курилки, чему был крайне рад.
Путь до города Телфорда нам предстояло одолеть на трех праворульных микроавтобусах. Вообще, любая праворульная машина – серьезное испытание для непривычного к ней человека, а уж праворульный автомобиль в стране с правосторонним движением – это вообще полный атас.
Мало того что все время подсознательно пассажиру кажется, что водитель куда-то делся, так еще и машина летит по встречной полосе. Но, впрочем, ничего, 150 километров автобана – и вот уже в голове что-то щелкает, и начинаешь стремительно привыкать. Хотя, как показала дальнейшая практика, стремление выехать в Англии на встречную полосу движения первое время практически неодолимо у человека, который большую часть своего водительского опыта приобрел в Москве.
Город Телфорд оказался милейшим местом, расположенном среди нагромождения пологих холмов и выдержанным в классическом английском стиле. Я сразу приободрился, потому что пейзажи вокруг очень напоминали оные из сериала «Дживс и Вустер», и начал осматриваться.
Оказалось, что жить нам предстоит в гостинице сети Best Western. Все три заведения этой сети, которые я видел в разных странах, внутри напоминают очень уютный лабиринт, где требуются развитые навыки по ориентированию. Мой номер оказался, естественно, в самом дальнем конце этого лабиринта на 3,5-м этаже в геометрически противоположной по отношению к курилке (расположенной во дворе) точке конструкции. Замок в моей комнате все время самопроизвольно открывался, и на следующей день, вернувшись вечером в номер, я обнаружил, что дверь полураскрыта, – видимо, после визита горничной он не сработал. Я спросил на ресепшене, насколько это нормально, на что добрая женщина посоветовала мне забить и не париться. Ну, я забил, и вы знаете, хотя дверь продолжала все время открываться сама, ничего из номера у меня так и не унесли. Впрочем, возможно, только потому, что в тот конец гостиничного лабиринта никому, кроме меня и горничных, в голову забрести не приходило.

Типичная окраина Лондона. Вечер, много автобусов и ни одного коренного англичанина


Относительно недавно в Великобритании вступил в силу закон, согласно которому в общественных местах курить нельзя вообще никак. По этому поводу в нашей гостинице во всех номерах установили особенно бдительные датчики дыма и предупредили, что за попытку покурить в счет будет включен штраф в размере 100 фунтов. За каждую сигарету. За два дня моего проживания в гостинице пожарная сигнализация срабатывала минимум трижды, из чего я сделал вывод, что у кого-то было как минимум три раза по сто фунтов. Порадовали реакции на сирену соотечественников и англичан: первые морщатся по номерам, ожидая, когда неприятный звук отключат, вторые дисциплинированно собираются во дворике через 30 секунд после начала тревоги и взволнованно смотрят в глаза сотрудникам гостиницы. Кстати, нельзя не отметить, что, может быть, вторая реакция и выглядит смешнее, чем первая, но для здоровья она потенциально значительно полезнее.
На достопримечательности Телфорда я посмотреть не успел, единственные нештатные (то есть не связанные с производством картриджей) места, которые довелось посетить, это английские пабы, где мы благопристойно питались. Замечательные, должен вам сказать, заведения, где достаточно вкусно и обильно кормят в совершенно аутентичной английской атмосфере. Группы пожилых английских джентльменов с кружками эля, обсуждающие результаты спортивных соревнований, смотрятся прекрасно. Бармены любят свою работу, а их профессиональные навыки выше всяких похвал. В общем, здорово, и, если бы все не было густо утыкано камерами видеонаблюдения и спутниковыми тарелками, можно было бы подумать, что находишься в киношной викторианской Англии.

Завод
Завод компании Epson по производству картриджей расположен в десяти минутах езды от нашей гостиницы и, как мне показалось, все-таки за пределами городской черты Телфорда.
Нас туда привезли, и первое, что бросилось в глаза по выходу из автобуса, это потрясающая чистота на всей территории завода. Вообще, в Англии газоны чрезвычайно аккуратные и чистые, но эти даже по сравнению с ними поражали воображение. Плюс неподалеку от входа мы углядели нескольких то ли кроликов, то ли зайцев, которые вполне себе мирно паслись и с невероятной скоростью смотались в кусты, едва завидев фотоаппараты. Видимо, условный рефлекс.
Можно предположить, что, открывая в 1987 году производство в Англии, руководство Epson не до конца отдавало себе отчет, насколько удачным это решение окажется спустя двадцать лет. А может быть, и отдавало, руководители организаций такого класса просто обязаны быть немного прорицателями…
Посещение завода началось с нескольких презентаций, на которых нам обстоятельно рассказали, почему компания Epson уделяет такое внимание технологиям, использующимся в ее картриджах для струйных принтеров. Как известно, сейчас все поголовно увлеклись цифровой фотографией, и, как следствие, потребность в распечатывании отснятого у граждан выросла принципиально. Насколько я понимаю, на фоне стремительного удешевления лазерных принтеров увлечение фотографией – основная причина, почему рынок струйных принтеров переживает определенный расцвет.

Когда стоишь и смотришь на здание компании с этого ракурса, почти под ногами тусуются зайцы


Впрочем, пользуясь моментом и благодаря новым разработкам в области чернил и печатающих головок, Epson собирается в скором времени расширить выпуск и струйных принтеров для бизнеса, обещая, что по многим параметрам они будут превосходить лазерные. В принципе вполне возможно, по крайней мере, во время презентаций нам продемонстрировали, что по четкости и износостойкости документы, напечатанные пигментными чернилами на струйном аппарате, уже не уступают «лазерным» страничкам. Тем не менее качество печати, естественно, легче оценивать по распечатанным фотографиям… чем мы и занялись.
В наши дни струйные фотопринтеры делают сразу несколько именитых компаний, поэтому конкуренция между ними развернулась нешуточная. Все наперегонки совершенствуют свои продукты, причем на фоне того, что в принципе в наши дни практически любой принтер, выпущенный под более или менее известным брендом, работает нормально, схватка развернулось за качество оттисков, которое напрямую зависит от технологий, используемых в картриджах и чернилах для картриджей. Сотрудники компании показали нам очень интересные фотоальбомы, где были собраны одни и те же снимки, распечатанные на принтерах и чернилах Epson, а также принтерах и чернилах конкурирующих организаций, деликатно названных «другие организации».
Так как у меня нет ни малейших оснований подозревать Epson в передергивании фактов (и не только потому, что Epson, по моему многолетнему опыту общения с ней, чрезвычайно приличная компания, но и потому, что транснациональным корпорациям безопаснее и полезнее не врать, чем врать), получается, что в среднем принтеры Epson, снабженные оригинальными картриджами и чернилами, печатают лучше (т. е. создают более стойкие и точные по цветопередаче фотографии), чем принтеры других компаний или девайсы от Epson, укомплектованные картриджами контрафактными. Надо, кстати, съездить на завод какого-либо другого производителя: интересно, у них все так же будет выглядеть?

Далее выяснилось, что для разных целей производятся разные чернила (в принципе это логично, но, признаюсь, раньше про это особенно не думал). Например, для универсальных струйных принтеров и МФУ серии Epson Stylus C/CX в Epson разработали пигментные чернила Epson DURABrite Ultra, смысл которых в том, что каждая частичка в данных конкретных чернилах заключена в полимерную оболочку. Благодаря этому качество распечатки неотличимо от оной, сделанной на лазерном принтере, а плюс к этому она еще водостойкая и маркеростойкая.
Фотографии чернилами Epson DURABrite Ultra распечатывать можно, но есть и специальные чернила – Epson Claria. Для профессионалов же Epson выпускает, например, восьмицветные картриджи Epson UltraChrome K3 – с черной и двумя серыми красками, с помощью которых даже черно-белые снимки получаются вполне на уровне «мокрой» аналоговой печати.
Тут мы переходим к одному очень интересному моменту. Одной из причин, зачем вообще Epson понадобилось наше присутствие на этом заводе, было стремление рассказать, что контрафактные расходники для принтеров – это плохо. И даже не только потому, что коварные пираты мешают зарабатывать компании деньги (хотя, конечно, местами мешают), но и потому, что фотографии и документы, распечатанные с помощью неоригинальных картриджей, получаются заметно хуже, чем сделанные на расходниках Epson (сравнивал сам – чистая правда!). А это не может не сказываться на имидже компании, о коем ее сотрудники пекутся денно и нощно, старательно дифференцируя продукты под нужды самых разных групп пользователей.


Другой вопрос, что отличить поддельный картридж от оригинального кроме как по качеству распечатков достаточно сложно (зато по ним – просто). Да, есть защитные эмблемы на упаковках, но положа руку на сердце (или ногу на ногу. – Прим. ред. – Сразу говорю: даже и не думайте тут устраивать препирательства! – Прим. Remo. – Окей, устроим парой полос дальше. – Прим. остальных): кто из нас сильно вглядывается в эмблемы при покупке картриджей и вообще знает, что на них должно быть изображено?
Когда я вопросил сотрудников компании, а что же, собственно, делать, мне был дан предельно ясный и полезный ответ: картриджи следует покупать у официальных партнеров Epson, исчерпывающий список которых есть – догадайтесь где? Правильно, на www.epson.ru.
На этой оптимистичной ноте время официальных презентаций закончилось, все попили чаю, после чего дружною толпою отправились непосредственно на производство.
Так как изготовление картриджей требует чистоты, перед тем, как впустить в цех, на нас надели специальные комбинезоны, бахилы и маски, дабы мы собою не загрязнили производственную зону. Комбинезоны оказались неожиданно удобными, чего нельзя сказать про маски – дышать через них довольно сложно. Но при остром желании, разумеется, можно.

В конце конвейера специальный автомат расфасовывает картриджи в упаковки

Первый цех, в который мы попали, представлял собой место, где из пластмассы отливают заготовки, из которых в дальнейшем собирают картриджи. Формовочная машина выглядит именно так, как должна выглядеть формовочная машина: емкость с мелко нарубленным пластиком, который насыпается в формы, резко подогревается, потом проходит несколько мелких технических операций, после чего превращается в готовую половинку картриджа. Аппарат выдает их со скоростью приблизительно две штуки в секунду, а машин-то таких несколько… Готовые «полукартриджи» каким-то непостижимым для меня образом практически с безупречной аккуратностью укладываются в ящики, которые, в свою очередь, специально обученный человек на тележке оттаскивает в следующий цех.
Как выглядит цех, где делают картриджи? Это здоровенное помещение длиною, наверное, метров сто и шириной… ну, тоже около ста метров. В помещении стоит несколько конвейеров, представляющих собой линии расположенных бок о бок прозрачных ящиков с роботизированными станками внутри. Каждый станок отвечает за одну конкретную операцию – ну, например, вставить сопло в пластиковую заготовку, или соединить две половинки картриджа вместе, или наклеить на почти готовый картридж этикетку. После того как робот завершает свою часть работы над изделием, он передает его следующему автомату, и таким образом ряд разрозненных пластмассок, попавших в начало конвейера, постепенно превращаются в готовый картридж. Несколько последних автоматов заполняют картридж чернилами, далее изделие вручную проверяется техником, и уже готовые «чернильницы» складываются в ящики, в которых и поступают в отдел упаковки.
Периодически на линии происходят те или иные сбои. Например, косвенной причиной одного их таких сбоев послужили мы, потому что наш гид достала из робота полуготовый картридж, чтобы показать его нам. Система немедленно восприняла это как безобразие, автомат вырубился, и, как следствие, за отсутствием материала для обработки последовательно начали отключаться все остальные станки в линии. Впрочем, для конвейера подобного рода происшествия особенной проблемы не представляют, ибо, как только технический персонал устраняет неисправность, все возвращается на круги своя в кратчайшие сроки. В зале даже висит специальное табло, на котором в реальном времени меняются цифры, обозначающие количество нештатных остановок за смену, а также уровень выполнения текущего плана. Эх, очень, очень жалко, что нигде на территории завода нельзя фотографировать…


Следующий большой зал, в который нас отвели, целиком посвящен сакральному процессу упаковки уже готовых картриджей сначала в вакуумные пакеты, а потом в коробки. Выглядит это не так интересно, как сама сборка, но тоже, в общем, занятно. В помещении сильно пахнет нагретым пластиком (первая в линии машина как бы выплавляет из пленки вокруг картриджа герметичный пакет, параллельно выкачивая из него воздух), по конвейеру пакеты с картриджами попадают на коробочный конвейер, где страшноватый с виду девайс прямо на ходу вырезает из картонок коробки. Уже полностью упакованные и готовые к отправке клиенту картриджи попадают в руки рабочих, которые складывают их в коробки. Судя по всему – нечеловечески увлекательная работа. Кстати, на этом конвейере мне удалось увидеть первую по-настоящему симпатичную девушку (по английским меркам, разумеется, – у нас таких, слава богу, еще много) за все время пребывания в Англии. Я уже было возрадовался за англосаксов на предмет того, что не все свои удачные гены они растеряли на пути к толерантности, ан нет – девушка оказалась с братской Украины.
Дальше специалист по упаковочному конвейеру передал нас на руки специалисту по складским посещениям. Размерами они производят впечатление, главным образом за счет того, что в Телфорде расположено не только производственное подразделение Epson, но еще и здоровенный логистический хаб, где аккумулируются продукты компании, имеющие отношение к принтерам и печати вообще. Склад поражает воображение, по словам нашего гида, на нем одновременно может храниться до тридцати миллионов единиц товаров, во что я, кстати, верю. Мы некоторое время погуляли по этому помещению, потом нас привели в комнату-переходник… и тут экскурсия по заводу неожиданно закончилась.

Компания Epson отвечает только за качество тех отпечатков, которые сделаны с использованием нативных картриджей

Антураж
В принципе к настоящему моменту все европейские столицы стали во многом похожи друг на друга. Разумеется, наборы исторических памятников, сувениров (made in China) и прочих деталей различаются, но в целом, освоившись с жизнью в одном крупном европейском городе, можно рассчитывать, что в другом будет приблизительно то же самое – ну, по крайней мере, с точки зрения посетителя, а не местного жителя. Пожалуй, единственный город, который заметно отличается от всех прочих, – Лондон. Чувствуется, что Великобритания – это остров, что процесс евроинтеграции в ней, конечно, идет, но как-то вяленько.
Лондон в целом город низкоэтажный, и в нем нет центра в российском смысле этого слова. Народу в нем живет меньше, чем в Москве, но из-за очень небольшого количества высотных домов (средняя этажность жилого дома – три) он занимает в полтора раза большую площадь. Как следствие, на дорогу из одного конца города в другой требуется заметно больше времени, чем в Москве.
Впрочем, это обусловлено далеко не только географическими размерами города, но и некоторыми особенностями его инфраструктуры и транспорта (см. врезки).
Все традиционные туристические места аккуратно подкрашены и освещены со всех сторон. С удивлением узнал, что Биг-Бен, штука, которую я всю жизнь считал отдельно стоящей башенкой с часами, на самом деле представляет собой один из углов английского Парламента, а имя это носит даже не сама башня и не часы, а конкретно колокол в ней. Знаменитый Тауэр, где кто только ни сидел, оказался неожиданно мелким, сейчас вокруг него такого понастроили, что крепость, некогда бывшая одной из самых больших в Англии, смотрится чем-то вроде архитектурно изысканной средней школы города Москвы.
В Лондоне очень любят мосты, поэтому через мутную и с виду противную Темзу их построено много и разных. Среди них есть мост, сделанный специально для празднования миллениума и интересный реализованными в нем инженерными решениями (там только два пролета), и старинный Tower Bridge, на котором среди прочего во второй части «Мумии» набор главных героев в сильно побитом красном двухэтажном автобусе отбивался от забинтованных трупов. Впрочем, не мостами едиными… Еще есть тоннель под Темзой, который ведет в район под названием Гринвич. Этот проход выглядит довольно брутально, в нем с потолка, облицованного плиткой, капает вода и вываливаются куски облицовки. Говорят, что когда-то он был частным и за проход по нему брали деньги, но потом его прибрало к рукам государство, и он превратился в одну из тех немногих вещей, которые в современном Лондоне можно осмотреть бесплатно. И то произошло это потому, что по нему городские власти водили рабочих на работу в доки на другую сторону реки.

Лена Жигулева и Remo радостно тусуются после посещения фабрики по производству картриджей


Занесло в этот увлекательный проход меня не просто так: тоннель ведет к месту, где неподалеку от Национального морского музея расположен домик придворного астролога и на асфальте нарисован пресловутый нулевой, то есть Гринвичский, меридиан, который при всей своей знаменитости крайне невпечатляющ. Просто железная линия на асфальте и стелла.
Видимо, люди, отвечающие за зрелищность Лондона для туристов, это поняли. Поэтому в окне старинного домика, стоящего аккуратно на этом нулевом меридиане, на втором этаже установили натуральный лазер, луч которого направлен точно по Гринвичу. В темноте смотрится потрясающе, гораздо круче, чем на фотографиях (особенно учитывая то, что фотографировал я, совершенно не умея этого делать), и говорят, что луч виден на расстоянии нескольких километров и теряется где-то в небоскребах, построенных на месте доков. На которые, кстати, с этого места открывается здоровский вид.
Сначала в мои планы входило стремительное посещение музея Шерлока Холмса, но знающие местные жители мне сообщили, что это не самое увлекательное место в мире, главным образом потому, что там интерьер сделан не в соответствии с советской версией этой истории и Василия Ливанова нигде нет. Поразмыслив, я согласился, поскольку Шерлоков Холмсов видел разных и круче нашего действительно не встречал, поэтому отправился в другой музей, называющийся Музеем Денниса Сиверса – по имени его основателя.
Музей оказался крайне интересным. В семьдесят девятом году прошлого века американский эксцентричный мужичок по имени Сиверс приехал в Англию, купил дом в центре Лондона, после чего перестроил его в соответствии с историческими представлениями о том, как выглядели дома подобного рода в середине девятнадцатого и восемнадцатого веков. Затем – внимание! – поселился в нем и прожил в абсолютно аутентичном старинном антураже вплоть до самой своей смерти в 1999 году, параллельно приоткрывая свое жилище для посещения всем интересующимся. Сейчас «застывшая драма», или театр-музей, как называл его Сиверс, открыт только несколько дней в месяц (сложная схема – каждые первое и третье воскресенье и понедельник месяца).
Дом, о котором идет речь, по легенде населяет вымышленная семья преуспевающего бизнесмена, занимавшегося шелком, то есть речь идет о жилище однозначно зажиточного человека. Официально заявляю: в те времена зажиточные люди жили не особо. Низкие потолки, повсеместный полумрак, грубое постельное белье, дурацко-роскошные, но довольно потертые стулья и диваны… нельзя сказать, что обстановка в музее отличается особым аскетизмом, но лично я переехать в такой дом не хотел бы.

 


И вообще, мне стало интересно: многочисленные апологеты житья в единении с природой в соответствии с тем укладом, который сохранялся в семьях гордых англосаксонских господ, вообще представляют себе, как странно себя ощущаешь в помещении, где нет электричества, канализации и водопровода, а продукты надо хранить в пыльной «холодной» комнате в подвале? Девиз музея: «Вы либо видите это, либо нет!» В общем, богатый торговец шелком жил не очень чистенько и довольно бедненько.
Но это еще ерунда. Для пущего реализма на вернем этаже этого дома воссоздано помещение, которое снимал разорившийся торговец чем-то у вышеупомянутого продавца шелка. Должен вам сказать, что если преуспевающие торговцы жили, с точки зрения современного городского жителя, небогато, то неуспешные откровенно прозябали. Внутри обиталище этого самого неудачника выглядело точно так же, как внутренность одной русской избы постройки середины XIX века, в процессе сноса которой я однажды принимал участие и поэтому успел рассмотреть ее содержимое вблизи. Затхлый воздух, коричневые рваные простыни на кровати, огарки свечей, вставленные в бутылки непонятно из-под чего… Мрак и запустение! Но с исторической точки зрения – очень познавательно.
Чего еще интересного я успел увидеть в Лондоне? Огромное количество вывесок на арабском. Половина населения, по официальным данным, не белые и не коренные англичане, и если днем в центре это еще не очень заметно, то ночью и поближе к окраинам белыми бывают только полицейские, коих, надо сказать, на улицах почти не видно. При этом город относительно безопасен, хотя мне обвели на карте пару районов и посоветовали в них не появляться даже днем.
На предмет безопасности в Лондоне установлены два миллиона камер видеонаблюдения, которыми правоохранительные органы пользуются действительно эффективно. Например, при входе в полицейские участки установлены такие же стенды с разыскиваемыми преступниками, как и у нас, только на наших висят фотороботы, а у них – фотки с камер прямо в момент совершения преступления. Правда, преступники тоже про камеры знают, и у них вошло в привычку грабить и убивать в капюшоне, закрывающем лицо, поэтому сейчас даже появился увлекательный неологизм, слово «hoodies», которое означает «человек, потенциально способный совершить преступление».

Именно так выглядят вечерние окраины Лондона. Коренные жители тесно перемешаны с мигрантами


Средний лондонец живет, прямо скажем, небогато. Зарплаты в финансовой столице мира далеко не такие заоблачные, как принято считать, что в сочетании с нереальной дороговизной всего делает там жизнь достаточно сложной.
Например, собственная квартира в Лондоне – это очень дорогое удовольствие (даже на фоне московских цен), поэтому, если у тебя ее изначально нет, шансов, что она появится, практически никаких – ну, то есть приблизительно как в Москве. Все рынки давно разделены, начать собственное дело в большинстве случаев можно только при условии наличия мощной поддержки, например в лице своей диаспоры, коей в современных условиях в основном обладают мигранты в первом и вторых поколениях. А это, в свою очередь, означает, что, как правило, мелкая торговля – это индусы и арабы, дома и квартиры под съем – индусы, супермаркеты – арабы и африканцы. А коренные жители в большинстве своем так себе, по уголкам сидят. Не все, конечно, но тем не менее большинство.

А это преддверие продовольственного рынка в центре Лондона, где по неизвестным мне причинам есть только коренные англичане

При этом, если у тебя хватает денег, позволить себе там можно многое. Даже не обладая возможностями супербогачей (знаете ли вы, уважаемые читатели, что в Лондоне есть частные улицы?), можно неплохо устроиться. Например – видел собственными глазами – неподалеку от квартиры моих друзей какой-то предприимчивый индус неожиданно для местных жителей купил себе часть сквера, отгородил ее решеткой, построил там какую-то круглую бетонную избу, и теперь, гуляя по скверу, можно наслаждаться гирляндами свежевыстиранного белья всей его обширной индусской семьи. А как вы хотели – свобода предпринимательства и частная собственность нерушимы.
В общем, по результатам посещения Англии набор основных мыслей у меня остался прежним: рассказы про счастливую и беззаботную заграницу – полная ерунда, мир продолжает меняться с удивительной скоростью, и чем дело кончится, непонятно, с деньгами почти везде хорошо, а без них – почти везде плохо.
Ну и, конечно, английская архитектура XV-XX веков прекрасна, а Epson делает хорошие картриджи. И на заводе у компании настолько все отлаженно и спокойно, что даже местные зайцы живут не в лесу, а прямо у входа в главный корпус.
По-моему, на нормальном производстве так и должно быть.
Благодарность. Выражаю искреннюю признательность компании Epson вообще и сотрудницам ее московского офиса Ксении Гордеевой, Лене Жигулевой и Ирине Зуйковой за организацию и проведение мероприятия в частности. Спасибо вам огромное! UP

Лондонское такси

П ро любой город можно узнать очень многое, ознакомившись с его транспортной системой. Поэтому – внемлите.
В Азии по крупным городам передвигаться на такси – одно удовольствие. Машин много, водители вежливые, внутри всегда играет классическая музыка, и стоит все это дело буквально копейки. В Лондоне тоже есть очень развитая система официальных такси, вернее даже две системы: классическая и не очень.
Классическая – это частная служба, где работают исключительно англичане, ездят они на крайне стильных черных машинах под названием «cabs» (которые многие из нас видели в фильмах про Джеймса Бонда). Водители этих машин безукоризненно знают город – а в Лондоне это немаловажно, он вполне может с Москвой поспорить на предмет неочевидности в ориентировании и запутанности улиц. Также в городе работают всевозможные частные таксистские конторы помельче. Возят они пассажиров на разных машинах, персонал преимущественно состоит из мигрантов, и местные жители мне посоветовали таких парней на улице не ловить, потому что это может быть небезопасно. Зато всегда можно позвонить в контору, и через пятнадцать минут машина будет у ваших ног – то есть у подъезда.
Но все вышеперечисленное на самом деле не играет совершенно никакой роли для большинства посетителей славного города Лондона по одной простой причине: настолько дорогих такси, как там, я не видел никогда, и даже не подозревал, что такие бывают. Дорога от Хитроу (юго-западного края города) до Green Wood (района Лондона, расположенного на крайнем севере Лондона) на классическом такси будет стоить 150 фунтов, или 300 долларов, а если вызвать машину из конторы попроще, то обойдется в 100 фунтов, или 200 долларов.
Как вы понимаете, при таких ценах на такси особо кататься не хочется. После того как меня посвятили во всех эти тонкости, я начал с отдельным интересом вглядываться в лица пассажиров такси, ибо стало понятно, что если человек в нем едет – это значит, что, скорее всего, у него есть по-настоящему много денег.

Лондонское метро

Л ондонский метрополитен – это отдельная печальная история. Он является старейшим в мире в силу того, что основан был аж в 1863 году. К настоящему моменту протяженность его линий составляет 408 километров, а станций построено 274. Казалось бы, езди – не хочу. Ан нет, и тут англосаксы умудрились организовать все… неожиданно.
Начать, безусловно, следует с того, что линии проложены очень странно. Нет, понятно, что Рим не сразу строился, что по мере роста города компетентные люди прикидывали, где бы лучше построить еще одну станцию или линию в соответствии с текущими инфраструктурными задачами, но результат вышел своеобразный. Линий много, проложены они самым неожиданным образом, пересадки зачастую состоят из полудесятка лестничных пролетов и трех коридоров – в общем, жить можно, но после московского метро первое время непрерывно хочется материться.
Ассортимент метровагонов велик – в интернете написано, что в настоящее время эксплуатируются составы, выпущенные в период с 1960 по 2006 год, так что никогда не знаешь, что конкретно к тебе приедет из тоннеля. Звуки поезда издают странные. Если московский метропоезд вылетает из тоннеля с солидным громыханьем, то приближающийся лондонский поезд звучит как связка ломов в руках пьяного сантехника.
Но все вышеперечисленное ерунда по сравнению с тем, как это побитое жизнью многообразие функционирует. Если в московском метро задержка даже одного поезда даже на одной ветке – это ЧП, про которое пишут на новостных лентах, то в лондонской подземке считается совершенно нормальным молча, средь

Никто не прокомментировал материал. Есть мысли?