13 лет назад 16 июня 2011 в 0:48 1170

Помните, не так давно вице-президент небезызвестной компании Google в одном из своих интервью высказался в том смысле, что не за горами тот знаменательный момент, когда, повзрослев, люди в подавляющем большинстве случаев будут менять и имя, и фамилию?

Почему? Да просто потому, что подросток – существо, в основном соображающее плохо, и поэтому он, пользуясь бесконечными возможностями, которые предоставляет сейчас всем желающим интернет, радостно вываливает в Сеть вообще все, что ему приходит в голову, начиная от оценок мироздания, родственников и соседей и заканчивая фотографиями своей голой задницы, сделанными либо с помощью таких же, как он, друзей-интеллектуалов, либо с помощью камеры свежевыпрошенного у родителей смартфона. Пока мозг не работает, подобные развлечения еще веселят, но когда люди подрастают, до них неожиданно доходит, что, когда какая-то инфа попадает в интернет, это в подавляющем большинстве случаев навсегда, без вариантов, и что преподаватели, потенциальные работодатели, родители, да кто угодно, имеют к ней ровно такой же доступ, как и выложивший ее «гений». И начинаются судорожные попытки хоть как-то исправить ситуацию, однако обычно уже оказывается поздно.

И, несмотря на то что в нескольких местах, где обсуждалось заявление этого самого высокопоставленного дяденьки из Google, большая часть комментариев сводились к репликам: «О великий кошачий бог Анунах, мне нечего стесняться, я вся из себя такая раскованная на фоне ковра, и колготки у меня в сеточку», судя по опросу, который давеча провела компания Norton, специализирующаяся на сетевой безопасности, население начинает что-то подозревать.

Если пользоваться всеми возможностями, чтобы сообщать миру о том, что с тобой происходит, получается какая-то чудовищных размеров общага.

Результаты опроса около тысячи британских граждан, если вкратце, таковы: 25% из них размещают в Сети фотографии спорного содержания, которые, как они надеются, никогда не увидит их работодатель (уже забавно); 40% вообще никак не защищают свою персональную информацию (молодцы). При этом более половины участников опроса мечтают о том, чтобы уничтожить все сведения, которые к настоящему моменту есть про них во Всемирной паутине (до кого-то дошло). Кстати, 35% уверены, что им никогда не удастся сделать политическую карьеру из-за количества компромата про них в интернете, выложенного в общий доступ собственноручно (интеллектуалы).

Ну, и так далее и тому подобное. То есть население поняло, что с беспечной открытостью миру можно неплохо залететь, но остановиться многие почему-то не в силах. Может быть, если бы все эти бесконечные социальные сети и прочие средства «оставания в контакте» были бы заточены только под «стационарное» использование, то есть надо было бы прийти, сознательно сесть за компьютер, зайти на сайт и так далее по списку, ситуация была бы несколько иной. Однако потрясающее меня своей скоростью распространение устройств для получения полноценного доступа в Сеть из любой точки местности в сочетании с адаптацией социальных сетей под такие девайсы (а также появление СС, специально разработанных для них, – тот же приснопамятный Twitter чего стоит) привели к появлению нового понятия – «culture of hyper-connectivity».

Мне кажется, еще нет однозначно устоявшегося перевода этого чудного термина, но приблизительно его можно перевести как «культура гиперсвязанности», то есть такой образ жизни, когда всегда, практически двадцать четыре часа в сутки, ты мало того что в онлайне, так еще твои действия протоколируются тем сложным конгломератом социальных сетей, к которым ты имеешь отношение. Одни эксперты говорят, что это очень здорово, ибо, дескать, такая ситуация сближает народ и воспитывает в нем ощущение общности и навыки бытия в коммуне. Мне же так не кажется, потому что, если действительно пользоваться всеми возможностями, чтобы сообщать миру о том, что с тобой происходит, получается какая-то чудовищных размеров общага, где многие друг про друга слышали, не раз заставали смутно знакомого человека во время полового акта на соседней койке, вот только имени его не помнят, хоть убей, и в случае, если он пропадет, даже не заметят этого – ну, может быть, мелькнет что-то в голове во время очередной чистки контакт-листа от ненужных френдов.

Я считаю, что лет через двадцать люди, которым уже исполнилось лет двадцать-двадцать пять на момент начала «эры «Фейсбука», будут очень благодарны судьбе за то, что у них просто не было механизмов, позволяющих делиться со всем миром той ересью, которой в большинстве случаев набиты головы подростков. По крайней мере, я очень благодарен, кроме шуток. А что касается всех остальных – ну да, уже можно думать об открытии какого-либо бизнеса, связанного со сменой имен и фамилий. Мне кажется, эта услуга очень скоро станет необычайно популярной. Да и у пластических хирургов доходы должны вырасти – спасибо производителям смартфонов с качественными камерами. UP

Никто не прокомментировал материал. Есть мысли?