Ну а здесь, знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте! Если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее! Л. Кэрролл. Алиса в Зазеркалье |
…Однажды я сяду и напишу этот текст. То, что давно стало основным руслом, по которому текут своими путями мысли, должно, в конце концов, получить некое материальное воплощение.
Наверное, следует говорить скорее о виртуальном воплощении, но даже это куда более вещественно, чем вспышки нервных импульсов, бегущих в глубине мозга. Я не думаю, что характер моих размышлений чем-то уникален, имеет какую-то самостоятельную ценность, однако написать все это стоит хотя бы для того, чтобы получить возможность прочитать впоследствии.
Однако закончим с вступлениями. Люди, которые слишком долго подготавливают слушателей к сути разговора, рискуют потерять внимание аудитории. Это относится и к тем, кто разговаривает сам с собой, подобно вашему покорному слуге. Я хочу поговорить о будущем.
Не о своем личном будущем, а о будущем вообще, о том, что ждет нас и нашу потрепанную Вселенную через определенный промежуток времени, причем речь идет о промежутке далеко не исторического масштаба. Есть мнение, что многие из нас еще успеют поглядеть на все нижеописанное собственными глазами.
Говорят, что будущее лучше всего можно понять, оглядываясь назад и строя аналогии. По-моему, это не совсем так. Безусловно, еще буквально сто лет назад можно было пользоваться и этим способом, потому как изменения были неспешны и во многом линейны.
Слишком мало всего менялось за единицу времени. Жизненный опыт имел огромную ценность, помогая правильно использовать готовые решения, накопленные предками в процессе познания окружающей действительности и заботливо переданные следующему поколению.
Любая проблема, с которой сталкивался человек на протяжении своей жизни, имела аналоги в прошлом, и всегда находился либо человек, который помнил, как именно с ситуацией разобрались в тот, самый первый раз, либо существовал проверенный поколениями рецепт ее решения.
Разумеется, не бывает правил без исключений — изредка попадались ситуации, которых раньше просто не было. И всегда рано или поздно находился человек, способный решить нетипичную проблему, потому как возникала она изолированно, фоном ей служил привычный и понятный мир, в котором если и происходило нечто выходящее из ряда вон, то изредка, как бы в качестве своеобразного вопля «Не спать!!!».
Подобное размеренное, даже вялое, накопление жизненного опыта и его использование кануло в Лету, окончательно и безвозвратно. Все стремительно изменилось — и виноваты в том технологии.
Если пытаться анализировать предпосылки к такому повороту событий, то следует, видимо, для начала обратиться к религии. Существовала, да и, в общем-то, существует материалистическая точка зрения, что религия возникла как способ дать суррогатное объяснение явлениям, понять которые человек был просто не в состоянии — ибо у человечества просто не хватало объективных (да, в общем-то, и любых других) данных. Множились пантеоны богов, отвечающих за различные стихии, общественные явления и вообще за все на свете.
Согласно другому мнению, человек того времени жил в окружении явлений, воспринять которые мы не в состоянии в силу навязанных нам наукой ограничений, и данных-то у него хватало, понимал он все, но вот выразить словом это понимание он не мог. Как бы то ни было, процесс пошел в том направлении, в котором он пошел: количество необходимых для объяснения всего на свете богов начало стремительно падать.
Сначала (на рубеже эр) это привело к монотеизму, а затем (лет эдак 350 назад) процесс познания окружающей действительности превратился в ту науку, которую мы благополучно превратили в рабу наших, довольно низменных по своей природе, устремлений. Поесть там чего повкуснее, зрелищ опять же организовать модных…
Самое забавное заключалось в том, что сама наука изначально являлась робкой попыткой человека найти Бога — ведь что может быть естественней, чем поиск первопричин событий? Но вещи и явления теряли божественную природу со все возрастающей скоростью; казалось, мы приближаемся к пониманию природы Бога путем сокращения количества заведомо ложных трактовок проявлений сил природы, однажды все плевела должны были быть отделены от единственного зерна, которое служит и смыслом и сутью всего на свете…
Однако случиться этому было не суждено. Со временем стало ясно, что небо не твердое, золотого трона за ним нет, а белобородый старец, в которого в конце концов выродились все наши фантазии о сверхъестественном, начал понемногу приобретать вид физических законов и выражающих их математических формул. Процесс этот постоянно ускорялся, знания о мире порождали новые знания, которые, в свою очередь, порождали знания третьей волны, невозможной без второй, и так далее.
Бог все отдалялся, он оставил небо, перенесся в другое измерение, в области ментальных проекций, о которых так любят рассуждать ярмарочные гадалки. Этот гладкое движение не могло продолжаться вечно, атеизм креп и набирал силу. Пожалуй, сильнее всего он расцвел именно в рядах ученых, ведь как раз они-то думали, что знали, что «там» ничего нет: об этом говорили и результаты экспериментов, и математические расчеты.
Правда, с развитием квантовой физики однозначности поубавилось. (Есть, например, известный забавный эксперимент с дифракцией, когда картина, получаемая в результате опыта, за ходом которого ведется наблюдение, и картина, получаемая без наблюдения, кардинально различаются.) Число верующих среди научных работников в начале 20-го века выросло до примерно 25-30%, и эта цифра остается с тех пор приблизительно постоянной.
Но несмотря на это увеличение и на то, что и в целом обезбоживание оказалось не таким уж глобальным (число приверженцев только двух ведущих религий мира (ислам и христианство) составляет около 4,5 млрд. человек, всего же верующих на земле — 92,55%), атеистический взрыв 19-го века вызвал к жизни процесс постепенного загнивания морали.
Ведь если «там» нет никого, то какой смысл вообще вести себя в соответствии с какими-то устаревшими, непонятно кем и зачем придуманными принципами? Не лучше ли потратить силы на вещи более земные, угодные Его Величеству Телу? Нет никакой высшей справедливости, есть только «здесь и сейчас», после которых не будет вообще ничего.
Разобрав человека на атомы, мы вообразили, что внутри у него нет никакой души, о чистоте которой можно было бы заботиться, — вместо этого там обнаружился узел кишок, которые еще ко всему прочему зачастую отказываются работать, после чего заканчивается вообще все — по крайней мере для данного конкретного индивидуума. А какое дело индивидууму до всего остального? Будет ли его волновать цвет того следа, который он оставит после себя? С какой, собственно, стати?! Есть только «здесь и сейчас», умри все сегодня, а я завтра — ну и так далее.
А наука и не думала останавливаться, она уже зажила своей собственной жизнью, продолжая открывать нам все больше и больше свидетельств нашей ничтожности и полного отсутствия всякого смысла человеческой деятельности — в долгосрочной перспективе. Духовную жизнь значительной части человечества (ведь не полагаете же вы, что 100% из тех самых 92,55 — ревностные христиане, мусульмане, иудаисты и т. д.?) полностью заменили вереницы цветных картинок, наделенных только подобием смысла, ибо источник их — конвейер.
Дополнительным фактором, навалившимся незаметно, но неотвратимо, стало постоянное увеличение темпов жизни. Благодарить за это, естественно, надо все ту же науку, вернее, двух ее отпрысков — транспорт и телекоммуникации. Возможность пересечь континенты и океаны за несколько часов дала человеку массу новых возможностей — и в то же время наложила огромное количество новых, неизвестных ему доселе обязательств.
Продуктивность деятельности растет, а времени передохнуть и задуматься остается все меньше. Постепенно все больше и больше людей сходит с дистанции, будучи не в силах выдерживать бешеный ритм жизни, который к тому же продолжает постоянно увеличиваться. А те, кто взял на себя смелость утверждать, что успевает развиваться и адаптироваться с необходимой скоростью, все более напоминают лабораторных обезьян, которым дали банан, зажгли зеленую лампочку и одновременно ударили током.
Количество неврозов постоянно растет, двери заведений для умалишенных уже не успевают закрываться за очередным сломавшимся и неуспевшим. Остальные глотают успокоительное и продолжают исполнять танец на сковородке в попытках успеть все.
А наука по-прежнему впереди, она создает все новые и новые средства для выполнения все большего количества задач за минимальный промежуток времени.
Теоретически это должно снять напряженность, однако эффект на деле оказывается совершенно противоположным. Если я теперь могу сделать за час то, на что раньше уходило два, то это всего лишь значит, что за два часа я теперь могу сделать вдвое больше. И вместо свободного времени, которое должно было образоваться с приходом новых технических игрушек, растет количество работы и падает время, выделяемое на ее выполнение.
И при этом технология не дает нам времени приспособить мозг к возрастающим нагрузкам — ну не в силах эволюция удваивать объем черепа ежегодно. Сегодня мы живем в такое время, когда противоречие это уже не скроешь: оно просто лезет в глаза любому мало-мальски задумывающемуся человеку. И что самое страшное — у нас нет ни путей решения проблемы, ни даже самой общей стратегии. Ничем нам не поможет и жизненный опыт, о котором так любят рассуждать историки.
Внимательный читатель может заметить, что я обещал говорить о будущем, а рассуждал в основном о прошлом и настоящем. Это правда. О будущем не было почти ни слова. Все, что я хотел сказать о будущем, промелькнуло сейчас в голове у того, кто внимательно прочитал этот короткий текст.
Вот в это самое мгновение какая-то часть головного мозга строит апокалипсические картины развязки, которая неизбежно последует. Имеющий голос да возразит.
А пока нам ничего не остается, кроме как непрерывно перебирать ногами в своих беличьих колесах — в тщетных попытках бежать быстрее для того, чтобы не потерять равновесия — и остаться на месте. Хотя бы остаться на месте…