Не знаю, насколько интересно читать мои статьи, посвященные истории становления компьютерной отрасли, одно я знаю точно: писать их во сто крат интереснее. В процессе длительных поисков исходной информации для очередной статьи и исследований всегда находится что-то такое, что заставляет воскликнуть: «Ух ты!», но, к сожалению, далеко не все может уместиться в журнале. После статьи о Льюисе Кэрролле и трехзначной логике я стал собирать материалы о реально созданной в СССР троичной ЭВМ «Сетунь», главным конструктором которой был Николай Петрович Брусенцов.
Случайно мне попался его номер телефона. Без особой надежды — шутка сказать, человек 1925 года рождения, прошел войну — набрал номер. К моему удивлению, трубку взял сам Брусенцов. Узнав, что я звоню по поручению журнала Upgrade, он сказал: «А, как же, Upgrade, знаю. Там еще статья была про троичную логику какого-то Румянцева». Короче, познакомились, договорились о встрече. И вот я иду по коридору здания факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ. Надо сказать, что мне нередко приходится бывать в разных ВУЗах, и самое мрачное впечатление на меня производит факультет ракетостроения МАИ — такого ужасающего разгрома я нигде не видел. В МГУ у меня тоже вечно как-то сжимается сердце. Повсюду следы того, что когда-то это был один из главных храмов мощного государства… Здесь что-то ремонтируют, укладывают полы — и то слава Богу. Подхожу к двери с надписью «Лаборатория ЭВМ» и лихорадочно вспоминаю, что мне, собственно, известно о человеке, к которому иду, и о его детище.
|
Год рождения — 1925, на войне с 1943 года, служил радистом в отделении разведки. В 1948 году поступил в Московский энергетический институт. Во второй половине 50-х годов в МГУ создал троичную ЭВМ «Сетунь», аналогов которой не существует и поныне. Всего было выпущено 50 таких машин. Элементарная единица информации — трит, страничная двухуровневая организация памяти, пороговая реализация трехзначной логики на электромагнитных элементах и все в таком духе. Открываю дверь, вхожу и… удивляюсь: никаких компьютеров.
За столом годов, наверное, 60-х сидит скоромно одетый человек — простая рубашка и джинсы (компьютерная традиция, однако). Честно говоря, у меня были подготовлены разные дурацкие вопросы, типа того, какую ОС он использует и какой процессор в его компьютере. Брусенцов сразу задал другую тональность разговора, отчего мне с моими пигмейскими домашними заготовками стало немного неловко. И все же больше всего меня интересовало, почему он решил строить троичную машину, когда все вокруг делали двоичные?
Upgrade: Так, собственно, почему троичная машина?
Николай Брусенцов: Тогда задача была очень простая: мы должны были для МГУ получить машину М-2, которую сделали в лаборатории Брука. Но получилась неувязочка. На выборах академиков Сергей Львович Соболев — наш руководитель — проголосовал не за Брука, а за Лебедева. Брук обиделся и машину не дал. Я пришел к Соболеву и спросил: чем же я теперь буду заниматься? Он мне отвечает: «А давайте свою машину сделаем». Это было в конце 1955 года.
В то время транзисторы были еще недоступны, но было ясно, что машина не должна быть ламповой. Лампы имеют короткий срок службы, и машины на ламповой базе большую часть времени простаивали, потому что их вечно чинили. Ламповая машина работала в лучшем случае в течение нескольких часов, потом нужно было искать очередную неисправность. Юлий Израилевич Гутенмахер строил машину ЛЭМ-1 на феррит-диодных элементах. Мне пришла в голову мысль, что раз транзисторов нет, то можно попытаться делать ЭВМ на этих элементах. Соболев, которого все очень уважали, договорился, чтобы я побывал на стажировке у Гутенмахера.
Я все детально изучил. Поскольку по образованию я радиоинженер, то сразу увидел: не все нужно делать так, как делают они
А где продолжение статьи «Долой биты! Интервью с конструктором троичной ЭВМ»? Как-то она непонятно обрывается вот здесь https://www.upweek.ru/doloj-bity-intervyu-s-konstruktorom-troichnoj-evm.html
Дочитать уж очень хочу.