Письмо 8.7.41
СеНеКа приветствует ЛуциЛия!
(1) Та редкая радость, которую доставляют мне письма от тебя, объясняется твоими излишними опасениями о правильности расстановки слов и ладности слога. Мне не хочется, мой ЛуциЛий, чтобы ты слишком уж тревожился по поводу слов и слога; у меня есть для тебя заботы поважнее. Ищи, о чем писать, а не как; старайся, что пишешь, то и думать, а что думаешь, то усвоить и как бы запечатлеть собственной печатью. Стройность речи — украшение не для мужчины.
(2) Написав об этом, я вспомнил о том, что возраст мой иногда позволяет на время забывать о поле. Но благодаря электронной почте я получаю ежедневные напоминания о том, что не худо было бы позаботиться об удлиннении моего естества. Ты удивишься, но это, как ни странно, весьма развлекает меня. Впрочем, как и письма от неизвестных матрон, которым приглянулась моя трагическая физиономия и которые горят желанием вступить со мной в переписку. Если бы не столь же частые послания о необходимости постичь эфиопский греческий, то можно было бы говорить о том, что почта раздражает меня не более, чем отсутствие эпистол от близких мне людей. Ты ведь помнишь, милый ЛуциЛий, что сказал один скептик об этом: истинное одиночество — это когда даже спама не обнаруживаешь в своем почтовом ящике. Не забывай об этом.
(3) Тебя иногда беспокоит, не слишком ли много времени ты уделяешь своему электронному помощнику. Тут следует отдавать себе отчет, для чего и зачем ты стараешься добиться здесь совершенства. Если благодаря этому ты оттачиваешь свой слог и получаешь возможность лучше и проворнее сноситься со своими единомышленниками и друзьями, то твои усилия не напрасны. Если же то — лишь странный способ пустого времяпрепровождения и желание наиграться в недоступные тебе в детские годы игры, то найди в себе силы расстаться с этой дурной привычкой — без разума стучать по клавишам. Хотя уверен, что к тебе, мой ЛуциЛий, последнее никак не относится.
(4) Возвращаясь же к теме о стройности речи, скажу лишь, что если порядок в государстве расшатан, если граждане предались удовольствиям, то свидетельством общей страсти к ним будет распущенность речи, коль скоро она присуща не одному-двум ораторам. Удивительно то, что хвалят не только речи с изъяном, но и самые изъяны. Если первое существовало всегда, и много было таких, кому изъяны не повредили, а внесли подчеркнутое разномыслие и подчеркнули достоинства, то похвала низости рождается на наших глазах. Причина тут — тяжелый душевный недуг.
Как после вина язык начинает заплетаться не прежде, чем ум, так и этот род речи ни для кого не в тягость, коли уж душа пошатнулась и вот-вот падет под натиском. Герою нынешнему не так отрадно обилие услаждающих вещей, как горько то, что не всю эту роскошь он может пропустить через глотку и утробу; он печалится, что упускает немалую часть своего счастья оттого, что тело так мало вмещает.
(5) С мудрым не бывает такого: он всегда сыт. А если ему и попадется что-нибудь, он берет спокойно и откладывает в сторону. Так, один известный нам обоим киник оставил у гетер свой мобильник, новый, с двумя 64-пудовыми экранами и так был сражен этим «несчастьем», что заболел нехорошей болезнью и вынужден был отдать половину своего состояния авгурам, дабы те нагадали ему скорое выздоровление. Как ты помнишь, Зенон в подобной ситуации, когда нищий стащил у него на глазах две коробки DVD-болванок, даже не прервал своего диалога с юными учениками, чем способствовал упрочению своей славы. Нет худшего рабства, чем рабство привычек и привычных вещей.
(6) Коли уж речь зашла о рабстве, то знай, милый ЛуциЛий, что вред укоренившегося рабства ты осознаешь не когда столкнешься с жестоким наказанием проворовавшегося управителя своего имения, а когда масса вольноотпущенников, обладающих недюжинным жизнелюбием, бросится за всем тем, что, как им представляется, должно им принадлежать. То же относится и к целым народам.
(7) Помнишь, как плакали жители Лация, когда им позволили только лишь взглянуть на изобилие товаров в афинских лавках? А ведь это были граждане, которые когда-то соперничали в доблести с нашими прадедами и могли бы стать хозяевами всех земель по обе стороны Тибра. Не это ли знак вырождения, мой ЛуциЛий?
Язык же латинян все более походит на тот набор символов, который наблюдаем мы при открытии любого изображения в HEX-редакторе.
Будь здоров.
Proteus
