Если у вас включен компьютер, то выключите его на некоторое время. Ничего не заметили? Совсем ничего? Правильно, поскольку ничего и не случилось. Небеса не рухнули на землю, и воды Дуная не потекли вспять. Не началась новая война, и не прекратилась ни одна из уже идущих. Не прервалась ничья жизнь, и не возникла новая. Да что там жизнь — воробушек за окошком как клевал хлебные крошки, так и продолжает клевать, периодически довольно чирикая и дергая крылышками. Вот оно — реальное место отдельно взятого компьютера в общей картине мира.
Я больше скажу: если бы никто не придумал компьютер, то наша жизнь не изменилась бы сколько-нибудь заметным образом. Ведь все, что оказывает на нее значимое влияние, придумано тогда, когда компьютеров и в помине не было. Кстати, не так уж давно закончились эти некомпьютерные времена, чтобы ожидать от того, что многие называют главным изобретением XX века, чего-то фантастического и сверхъестественного. А ведь ожидаем. С нетерпением и дрожью в коленках. Хотя прекрасно понимаем, что изобретение компьютера, в сущности, довольно заурядное событие. Несравнимое по значимости с открытием законов Ньютона или теории всемирного тяготения (можно при желании поспорить — прим. Remo). Просто появилось устройство, которое умеет быстро обрабатывать большие массивы данных. И не более того.
Если, конечно, не считать провоцирования эйфорических настроений. Но в этом деле компьютер если и принимал участие, то постольку поскольку — основными действующими лицами этого акта стали мы с вами. Помню, как лет 20 тому назад один мой институтский преподаватель, занимающийся математическим моделированием, на семинарском занятии как-то мимоходом сообщил, что точность его расчетов уже превысила точность эксперимента.
Правда, попросил пока об этом никому не говорить. Во время написания дипломной работы я сам что-то моделировал. Очень милое занятие. Провел эксперимент: занес результаты в компьютер, компьютер обработал большой массив данных и выдал готовый закон природы. Причем закон практически неопровержимый — можно поставить хоть двадцать аналогичных экспериментов, и все их результаты добросовестно впишутся в полученный полином. Эйфория, не иначе.
Однако эйфория быстро прошла. Теории, высосанные из пальца в процессе созерцания построенных компьютером графиков, оказались чрезвычайно неполноценными, поскольку абсолютно ничего не объясняли. Они изрекали: «Будет так и только так, но только при таких условиях». Разумеется, я не знаю имени того научного сотрудника, который первым вспомнил про голого короля. Может быть, про него вспомнили сразу все, причем одновременно. И эйфория плавно переросла в апатию. Как, собственно, и должно было произойти, так как за эйфорией всегда следует отрезвление.
Массовый пользователь освоил это чудо XX века лет на десять позже научных сотрудников. И пока пребывает именно в том состоянии, которое научные сотрудники уже прошли. Но даже если сделать поправку на массовость и колоссальную инерцию, то все равно никуда не уйти от вывода, что эйфория рано или поздно должна закончиться. Она, кстати, и заканчивается. Особенно ясно это видно на примере небольших замкнутых систем — городских сетей. Система бывалого сетевика проста и неприхотлива, как одеяние туриста (не того, который в VIP-каюте по океану, а который с рюкзачком по родному краю). Десяток программ, не больше… Хотя некоторое время назад весь Рабочий стол был завален ярлыками. Однако успокоился товарищ и к компьютеру без особой нужды вообще редко подходит.
Причем тут Linux? Да очень просто. Пользователь, пребывающий в состоянии эйфории, и пользователь, у которого эйфория прошла, — это два принципиально различных потребителя. С принципиально различными требованиями. Любопытно, что для постэйфорического пользователя два основных преимущества Windows, которые и выдвинули в свое время эту систему в лидеры, никакими преимуществами не являются. Речь идет о количестве пользовательских приложений и простоте их установки.
Ведь, что греха таить, изобилие программ, входящих в любой дистрибутив системы Linux, достигается путем причисления к пользовательскому софту гигантского количества консольных утилит, которые можно рекламировать до хрипоты, ясно при этом понимая абсолютную бесполезность такой рекламы. Об установке программ и говорить нечего — даже закоренелые линуксоиды признают, что выполнить требования rpm-пакета на предмет удовлетворения всех зависимостей даже для них не всегда бывает тривиальной задачей. Правда, последняя проблема разрешима, но только ценой привязки к конкретному производителю дистрибутива, имеющему большой связный репозитарий. Но чем такая «свобода» лучше той, которую имеет пользователь Windows? Фактически ничем.
А вот постэйфорический пользователь вполне может иметь иную точку зрения. Простота установки не играет особой роли, когда устанавливаешь десяток программ всерьез и надолго. Более того, современные дистрибутивы Linux установят все программы в процессе инсталляции системы, причем все зависимости, естественно, будут соблюдены. О количестве приложений и говорить не стоит: уставший путник уже нашел все, что ему надо, и остальное его уже не интересует. Он уже всем доволен (или со всем смирился) и, путешествуя по Сети, за километр обходит файловые архивы.
Кстати говоря, косвенные данные позволяют сделать вывод, что руководство Microsoft прекрасно осведомлено о потенциальной смене пользовательских приоритетов. Вполне возможно, что именно поэтому они так стремятся сохранить и Internet Explorer, и Media Player. Иного разумного объяснения я не вижу. Вряд ли урезанная система Windows будет стоить дешевле полноценной. А покупать ее все равно придется, даже если пользователь мнит себя закоренелым альтернативщиком и из стандартной поставки Windows старается оставить только то, что удалить вообще невозможно. Стало быть, прямые коммерческие интересы Microsoft не затрагивает ни одна компания, пишущая софт под Windows. Однако, поступаясь принципами, Microsoft фактически отказывается от самодостаточности своей системы. Можно приводить сколько угодно аргументов в пользу альтернативного софта, но очевидно, что Windows, установленная по полной программе, дает большинству пользователей все, в чем они реально нуждаются.
А теперь представьте, что в стандартную поставку системы Windows войдет MS Office. Девяносто процентов пользователей сразу забудут дорогу на всевозможные софт-порталы. А набор кодеков вообще в состоянии довести это число чуть ли не до 100%. Все будет работать, и все будет работать «из коробки». Пока эта черта свойственна только дистрибутивам Linux. Но в период массовой эйфории цена этой черте — ноль рублей и ноль копеек. Все равно все пойдут в Сеть искать что-то получше. Разумеется, эйфория пройдет и пользователь изменится.
Но кто сказал, что Windows останется такой, какой мы видим ее сегодня? Разве это очень трудно — просто убрать из названия одной популярной прикладной программы слово Explorer? А ведь в этом случае получится просто система Windows, в которой просто есть кнопка Internet.
Точно так же, как есть холодильник и есть ручка от холодильника. Вам часто приходит в голову сменить ручку? Думаю, что нет. Как правило, ручку меняют только вместе с холодильником, неотъемлемой частью которого она и является.
Будущее Live CD
Категорически неправ тот, кто упорно продолжает считать Live CD чем-то вроде игрушки для начинающих линуксоидов. Разумеется, «игрушечное» направление также будет развиваться, но большей частью за счет того, что производители больших серьезных дистрибутивов будут комплектовать каждый свой продукт Live CD-версией, что позволит каждому пользователю сначала посмотреть на новую систему, ничего не меняя на жестком диске, а затем принять решение о целесообразности покупки.
Однако Live CD уже сегодня вовсю используются для организации роутеров в локальных сетях (загрузился с компакт-диска — и пусть оно себе работает) или тестирования железа перед покупкой (вряд ли продавец позволит потенциальному покупателю что-то устанавливать на жесткий диск для тестирования системы). А о ремонтных работах и говорить не приходится — Live CD как будто для них и создан. UP
